***
Я не могу собраться с мыслями, которые то и дело уносят меня в Хогсмид. О нет, я не мечтаю о том, чтобы скорее побывать в этих лавках "Зонко" или "Сладкое королевство", точно не мечтаю о сливочном пиве или тыквенном пироге, не думаю о том, как весело можно провести время в этой деревушке, бегая по его улицам и громко смеясь, ибо никогда не любила шататься без дела. Отставим в сторону развлечения, уберем глупости со сладостями и волшебными приколами, станем серьезными, глубокомысленными и оставим лишь то, что скрыто под маской, завуалированно, покрыто тайной, мраком. То, что вряд ли доступно всем и каждому, то, что лишь может находиться под замком в сознании и ни в коем случае не вертеться на языке. Иначе все потеряет смысл, иначе лавочку придется прикрыть.

Признаться честно, я не хочу, чтобы эта самая лавочка свернула свою деятельность. Я значительно выросла в своих способностях с тех пор, научилась контролировать себя, бить точно в цель. Я научилась многому, и я справляюсь с самими сложными заданиями, что дает нам этот человек в маске. Всегда слишком любезный, хотя я бы назвала это насмешливостью. Меня порой тошнит от его слов, а несправедливость комом встает в горле. Я способная, я умная, я могу быть полезной, и не нужна мне его любезность. Вот те остальные пупсики, что ходят со мной в Хогсмид на эти наши тайные посиделки, действительно нуждаются в няньках.

Я слышу, как профессор начинает собирать пергаменты с самостоятельной работой. Я протягиваю ей свой, толком не успев проверить, и встаю с места. Последний урок, а это значит можно спокойно отдохнуть, набраться сил и собраться с мыслями. Сегодня я опять должна быть лучшей. Сегодня я опять хочу доказать этому мистеру Икс, что стою всех остальных ребят, что состоят в "пурум". Хотя, признаться, мне каждый раз тревожно. Тревожно за то, что я не чистокровная. И я боюсь только этого. Унижения.

***

Тускло и пахнет сыростью. Это место отталкивает, но мне оно стало родным. Странное понятие о родном, я это и сама знаю. Но именно здесь я чувствую себя в своей тарелке. Я часть грандиозного спектакля, я кукла, которая подает надежды. И я вижу это в глазницах маски, которая прикрывает его лицо. Легко ли быть хорошим актером? Думаю, что нет. Для этого стоит родиться. Кукловод с плохим материалом мало, кого может привлечь, что говорить о выгоде. Я прекрасно это понимаю и мне ни капельки не обидно. Напротив, я ценю такой шанс, который приближает меня к цели. Я хочу чувствовать себя борцом, хочу чувствовать себя сильнее, а те остальные  ребята создают неплохой фон для сравнения.

Напыщенные идиоты. Я им завидую. Будь у меня то, что есть у них, я бы уже добилась гораздо больших высот, нежели сейчас, а они даже не чешутся. Им ничего не надо, им некуда торопиться, они не бояться остаться ни с чем. А зачем им это? Я фыркаю в ответ на какое-то едкое замечание со стороны богатенького обалдуя. Сейчас не время вступать в перепалки. Нужно беречь силы и кидать их на продвижение вперед, а не на агрессию. К тому же, я прекрасно вижу черту между нашими и теми другими, которых нас учат морально и физически уничтожать.

Я слышу шаги и вскидываю подбородок выше. Странная реакция, если учесть, что все остальные делают с точностью наоборот. Он обходит нас, а я лишь стараюсь не дышать, когда он рядом. Мне отчего-то кажется, что в противном случае он заметит, что я не настолько тверда, как может показаться со стороны. Он не пугает меня, а скорее интересует. Загадки и тайны я люблю, даже слишком, а эта его маска таит в себе множество секретов. Кто вы? Кукловод или такая же кукла, как и все мы здесь? Конечно, кукла. Высокопоставленная, но кукла.

Я слышу каждое слов, и мне становится не по себе. Сомнения. Я готова хлестнуть себя по щеке, чтобы прийти в себя. Непростительные на людях. На настоящих людях. Точнее, конечно, волшебников и волшебниц, но от этого суть не меняется. До этого были только животные, стонущие, корчащиеся от боли, вгрызающиеся сами себе в лапы. И я мучила их, заставляла делать страшные вещи, в конце концов, оправдывая себя тем, что в маггловском мире с животными делают, что похуже. А теперь нас просят выйти на улицу и сделать тоже самое с людьми. Так в чем же разница между собакой и человеком, Глинда? Мечусь взглядом от пола до потолка, желая зацепиться хоть на чем-то, чтобы перестать думать о возможных последствиях. А затем озарение. Ликование. И я успокаиваюсь. Конечно, я справлюсь, конечно. Он требует от нас помучить мирных жителей, он это получит, ибо давно у меня чешутся руки на этого дядьку из "Трех метел", который пролил на меня целый бокал сливочного пива. Настало время расплаты.

Тишина в затхлой комнате. И он смотрит на нас, а я прикидываю варианты и повторяю теорию. Куда без этого? Я полностью прихожу в себя, расставив все приоритеты. Я улыбаюсь, наверное даже слишком широко для такого случая. Я ведь намереваюсь не на свидание идти, а вроде как мучить или даже...убивать? Я перевожу взгляд на человека в маске. Уверена, сейчас под ней сияет ухмылка, но я постараюсь стереть ее, пусть даже она всего лишь плод моего воображения. На его вопрос не следует ответа, все уставились в пол, все еще переваривая информацию. Но я для себя уже все решила. Делаю шаг вперед, назад путь отрезан.

- Я хочу попробовать, - голос ни разу не дрогнул, что радует, и я лишь больше набираюсь решимости, что очень кстати. Чувствую взгляд мистера Икс на себе, он тяжелый, и мне хочется стряхнуть его с себя и разорвать этот зрительный контакт, но это была бы ошибка. Я должна быть сильной. - Я могу выбрать любую жертву? Или же припасены какие-то особые личности? - слышу тяжелое дыхание шестерки за своей спиной и готова расхохотаться. Достаю палочку из кармана мантии, мои руки не дрожат, потому что еще не время. - И кстати, как вы узнаете, что я сделала это? - вскидываю брови, заранее зная ответ.

Чувствую, как внизу живота неприятно потягивает. От его прикосновения стало еще хуже, и я, если честно, сделала над собой огромное усилие, чтобы резко в раздражении не дернуться. Он насмехается, он смеется, опять любезно, даже нежно, старается быть отцом добродетели, а, вместе с тем, это такая же маска, что надета на его лицо. Скрывает суть, маскирует личность. Но человеческая душа становится осязаемой, когда не видишь лица ее обладателя. Взгляд сосредотачивается на том, что внутри. А внутри у этого человека болото, на поверхности которого плавают красивые кувшинки сделанного им выбора. Хотелось бы мне копнуть глубже, сдернуть маску. Нет, не с его лица, мне не интересно, что он за человек, мне интересно, что он за л и ч н о с т ь.

Задает саркастичный вопрос, который тут же переходит в разряд риторических. Так значит я могу выбрать любого. Любого полукровного волшебника, конечно, да, думаю, только такие и водятся в Хогсмиде, в этой деревне. Полукровки и предатели крови, вот и весь ассортимент. Почему они не прячутся? Почему не стыдятся этого? Я встряхиваю головой, стараясь сосредоточиться на словах куратора. Все, что он может сейчас сказать, может быть важным. Необходимым для того, чтобы сделать это. Уже из принципа сохраняю спокойствие, чтобы эти бараны за спиной поняли, кто я есть. А есть я многое.

Выше подбородок, Мистер Икс опять указал на, как ему кажется, некомпетентность. Серьезно? Неужели про маскировку кто-то может забыть? Кривлю губы в усмешке, показывая этим свое отношение к его неуместным наставлением. Я не маленький ребенок, но этому человеку явно доставляет удовольствие издеваться именно надо мной. Что же, думаю, от этого есть толк, ведь я...злюсь? И почему нельзя применить непростительное на нем. Но я в ужасе тут же стираю эту спонтанное соображение, от всей души надеясь, что этот волшебник не умеет читать мысли, иначе корчиться мне от боли, покуда смерть не скрепит со мной свой страшный договор.

Расклад был мне ясен. Картинка уже полностью собралась в мозгу из тысячи пазлов, и я вполне готова к тому страшному делу, на которое меня толкают. Теоретически готова. На деле же, думаю, все обстоит намного печальнее, хватает только слышать эти наигранно-вежливые нотки в голосе человека под маской, сдерживаясь от порыва нагрубить ему. Волнение мое перестает в ярость, сдерживаемое лишь моим глубоким уважением к силе и умению владеть темной магией. К тому же, я в этом уверена, наш куратор далеко не полукровный волшебник, что ставит его в моих глазах еще на одну ступень выше.

Я слышу последние его слова сквозь пелену мыслей, медленно направляясь к выходу, прекрасно зная, что сейчас у меня действительно всякая надежда на бегство пропала, хотя я никогда бы этого не сделала. Я не трусливая и привыкла идти до конца. Я Глинда Крук, и я должна показать всем и, в первую очередь, этому пожирателю, что сейчас идет позади меня, все также вкрадчиво ступая по скрипучим половицам, кто такая я и чего я стою. И каким способом, Глинда? Использовав одно из непростительных на ничем неповинном человеке? А что мне еще остается? Это единственный путь, и я пройду по нему.

У самый двери я останавливаюсь. Конечные его слова, обращенные тем шестерым, что остаются в комнате "ждать своего звездного часа", тяжело повисают в воздухе, и я, сделав глубокий вдох, на выдохе произношу заклинание защиты, но перед этим, подстраховавшись на всякий случай, изменила себе внешность, поблагодарив мысленно все на свете за то, что мне дана такая полезная способность. Последний штрих - капюшон. Теперь я готова к преступлению, теперь я должна это сделать. Гордо, хотя для этого еще рано, улыбаюсь вопросу пожирателя на тему того, кто станет моей жертвой.  Да, такой человек уже есть.

- Сэр, не знаю, как вас там, да и, думаю, вряд ли вы мне это скажите, я уже решила, кого сегодня сделаю несчастным. Часто я вижу, как он ходит по вечерам один, когда я иду обратно в Хогвартс после занятий здесь. Бывают люди, которые просто априори бесят, понимаете? - да, Глинда, душевный разговор с пожирателем - это то, что сейчас нужно, продолжай в том же духе. - Ну так вот, это один из таких людей. Ну и к тому же, он как-то раз обрызгал меня помоями из паба. Или это был не он? - я хмурюсь, силясь вспомнить, кто же нанес мне такую смертельную обиду, пока мы идем к месту, где по моим наблюдениям должен ходить этот бедняга. И точно, только я завернула за очередной поворот, я уже увидела знакомую лысину, блестящую в лучах холодной луны.

Я резко останавливаюсь. Я знаю, что нельзя в таком деле медлить, а возненавидеть кого-то для меня - раз плюнуть, но все равно хочу перевести дух. Возле себя я уже не чувствую присутствие пожирателя, хотя затылком ощущаю его скучающий взгляд. И ненависть моя, увы, направлена не на человека, которому предстоит испытать ее на себе, а на того, кого скрывает мрак. Он не верит в меня, он лишь ждет зрелища, еще одного доказательства никчемности.

- Знайте, сэр, что ваша скука не оправдана, - делаю шаг вперед. Вперед навстречу боли и ужасу.