Бенджамин оказывается внимательным к деталям, а я – к нему. Мое задание вовсе не раскрытие этого преступления. Моя задача состоит в том, чтобы понять принцип работы Фенвика и удостовериться, что он не использует никаких побочных заклинаний. По мере того, как он осматривает помещение и приступает к работе, я присматриваюсь к нему повнимательнее: Кингсли волнуется зря и это становится для меня очевидным уже на пятой минуте нашего знакомства с аврором, к которому я незамедлительно проникаюсь дружеской симпатией. Мне, впрочем, нужно сохранять объективность, поэтому я более сосредоточенно вслушиваюсь в его слова и запоминаю все, что он говорит.
В этом деле действительно много странностей. И то, что пожиратели оказались беззащитны перед противником, и то, что они зашли в дом без какой-либо предварительной проверки, и то, что огонь, который оставил ожоги, не оставил следов на одежде. И самое страшное – то, что пугает меня больше всего, что трупы тлеют до сих пор, как будто лежащие у наших ног люди все еще живы, но будто не могут пошевелиться. Я вижу такое впервые и мне становится не по себе.
- Непонятно только, зачем они вообще пришли в этот дом. То, что их ждали – факт, который не подлежит сомнению, но что такое важное могло привлечь стольких пожирателей в эту западню… Не отправились же они убивать магглорожденного волшебника, который тут жил.
Я говорю тихо, затем и вовсе смолкаю. Наблюдать за Бенджамином оказывается куда интереснее, чем я могла предположить. Он увлекается работой, чувствует все, что было здесь. Закрытые веки подергиваются, будто он погружается в сон, но он не спит. Его губы неслышно шевелятся, что-то проговаривая, и он полностью погружается в место преступления. Как это работает? Он ставит себя на место убийцы? Разве это не опасно для него? Вдруг он сломается?
Отхожу к окну, чтобы не мешать аврору сосредоточиться. Мне кажется, что я так много видела на своей работе, но одновременно и так мало. У меня небольшой опыт в подобных делах и, если честно, если бы не личная просьба Кингсли, я бы не стала ввязываться в это расследование. Вновь достаю волшебную палочку и шепчу заклинания, проверяя, какую магию здесь использовали за последнее время. Подбираю одну из волшебных палочек, которая лежит у трупа пожирателя у лестницы: вероятно, она упала из его рук, когда огонь добрался до горла, а сам мужчина пытался закрыть лицо руками. Чуть обожженная по краям – странно, одежда цела, а палочка нет – она все еще теплая, все еще способна выдать какое-то волшебство.
- Приори Инкантатем, - произношу я, намереваясь проверить последнее заклинание, которое было сотворено с помощью волшебной палочки, но удивляюсь и не верю своим глазам. Ведь пожиратель вряд ли пытался защититься от нападения с помощью простой «алохоморы», которая даже не является ни боевым, ни защитным заклинанием.
Делаю глубокий вдох, пытаясь смириться с собственной догадкой, и внимательно слушаю Бенджамина, который излагает свою версию произошедшего. Видно, что это дается ему не легко; когда он чуть сгибается, потирая виски, я невольно подхожу к нему ближе в попытке помочь, но так и застываю. он уверяет, что все в порядке, я только усмехаюсь: мой взгляд, конечно, наверняка нервирует его. Слишком понимающий взгляд, как бы говорящий ему: естественно, а эта вспышка головной боли – просто приятное дополнение к общей картине расследования. Но все же я не говорю ничего, что могло бы заставить его нервничать и продолжаю, как ни в чем ни бывало:
- Дом принадлежит старому магглорожденному волшебнику Альберту Стоппарду. Правда, он умер два года назад. Дом пустовал все это время. Сомнительно, что пожиратели этого не знали, - все еще обеспокоенно всматриваюсь в лицо Фенвика, но вскоре успокаиваюсь. В конце концов, он знает свою работу лучше, чем я. Другое дело, что она и изматывает его куда сильнее. Пожалуй, единственное, о чем должен волноваться Кингсли – это не то, использует ли Бенджи заклинания, а то, сможет ли он сохранить баланс между собой и теми, чьими глазами видит места преступлений… - Мне кажется, что они вообще не могли колдовать, когда оказались здесь. Нужно найти и проверить палочки остальных погибших, но эта, - я протягиваю Фенвику волшебную палочку трупа у лестницы, - совершенно четко говорит, что никакие боевые заклинания з последние десять часов ею не использовались.
Глубоко вдыхаю и кусаю губы.
- Значит, чтобы узнать полную картину произошедшего, нам нужно найти тех двоих, которым удалось удрать? Вы можете сказать о них что-то… хоть что-то?
