ЗАЯВКА ОТ SHARLEEN FAWLEY
о1. имя персонажа
Terence/Christian/Nathaniel Parkinson | Теренс/Кристиан/Натаниэль Паркинсон
(я буду называть его Теренс)
о2. возраст персонажа и его принадлежность
1947 год рождения, 31 у.о.
Окончил Хогвартс, факультет Равенкло или Слизерин в 65 году
Либо продолжает деятельность отца: частное лицо, спонсирует команды по квиддичу, некоторые предприятия Хогсмида и других магических деревень, вкладывает деньги в проекты и берет проценты от прибыли. Либо можете выбрать любую главенствующую должность в Министерстве.
о3. лояльность
Пожиратель смерти
Есть метка на предплечье
«Палач» Темного Лорда, выполняет только самые важные дела: чистые убийства, без пыток и другого.
На заданиях всегда скрывает лицо за маской, старается не рассекречивать свою личность, в черных делах использует палочку, которую выиграл на магической дуэли у соперника.
о4. внешность
*
Rick Malambri
Theo James*
Aaron Taylor-Johnson (если вдруг хотите разрушить стереотип Джонсон=Поттер; исходники нужны те, где Аарон старше, чем в фильме о Джоне Ленноне)
Выслушаю Ваши предложения, предложу другие варианты, если эти не подойдут.
Варнинг: видный темноволосый/темно-русый мужчина 25-30 лет, сильный, крепкий. Возможно наличие щетины. Помните, что волшебники стареют медленнее, чем простые люди (это совсем не значит, что у мистера Паркинсона может быть внешность Логана Лермана, но и Железный Арни тут не подойдет).
о5. общее описание персонажа
Многие люди всегда балансируют между темной стороной своей души и белой, чистой. Каждый выбирает сам себе дорогу. Ту самую, по которой стоит идти. А вот что будет дальше - принесет ли она горечь поражения или вознесет вверх - угадать сложно.
Отец – мистер Паркинсон-старший – частное лицо, спонсирует команды по квиддичу, некоторые предприятия Хогсмида и других магических деревень, вкладывает деньги в проекты и берет проценты от прибыли.
Мать – миссис Паркинсон, в девичестве – Бланшар (троюродная сестра Аполлин Делакур по мужской линии) – владеет сетью магазинов одежды во Франции.
Он родился в чистокровной аристократической семье. С ранних лет – верховая езда, классический набор танцев, рояль или скрипка. Нужно отличать вилку для мяса и рыбы, иметь прямую осанку и поставленную речь. Одежда только от известных брендов (вроде сети магических магазинов его матери в Париже). Необходимо с детства учиться этикету, правильным ответам и правильным вопросам. Это – жизнь Теренса Паркинсона, любовь и счастье не всегда являются ее верными спутниками. Хотя он иногда так хочет сам выбирать, что делать. И эти трехцифровые числа «на карманные расходы» уже не кажутся такими привлекательными. Но, впрочем, Теренс не хотел бы родиться кем-то другим. Он любит свою семью. И будет в будущем стараться сделать все, чтобы отец гордился им.
Он – Паркинсон. Аристократ, интеллигент, джентльмен. Рационален. Слишком любит себя, чтобы изменять той, с кем его связали магические узы; или же прощать того человека, который его хотя бы единожды предал. Если Теренс дает второй шанс (что бывает очень редко), то долгое время присматривается к предателю, во всем ищет подвох. Дружбу, да и вообще любую привязанность он считает слабостью, так как ненавидит зависеть от других. Всех своих "друзей" держит на расстоянии, не позволяя лезть к нему в душу. Мало кому по-настоящему предан. Никогда и никому полностью не открывался. Выносил на поверхность только то, что он позволял о себе знать – не более. Принципиален. Не позволяет себе опускаться до общения с людьми, которых считает ниже себя по статусу. Даже со своими сокурсниками он порой был холоден, не стесняясь выражать свое презрение, если, по его мнению, они этого заслуживали.
Любит английских мастифов, содержит их у себя в поместье на юге Англии; шотландский виски и костюм-тройку.
Был прилежным учеником, участвовал в команде по квиддичу.
В девятнадцать лет был обручен с двоюродной сестрой мисс Фоули – Элоизой (девичья фамилия на ваше усмотрение, возможно, Фоули, если она – моя кузина по мужской линии), которая на 4 года младше. Знакомится ближе с самой Шарлин. У них завязывается т.н. близкая дружба (все подробности ниже).
В 1967 году состоялась свадьба Элоизы и Теренса. Он обрывает все контакты с Шарлин, становится примерным семьянином.
В начале 70-х годов примкнул к рядам пожирателей смерти, получил метку.
После неожиданной встречи с Шарлин Фоули становится т.н. «предателем»: предоставляет ей редкую информацию о самых опасных заданиях с припиской, чтобы «она держалась от этого места подальше». Корит себя за предательство и благодарит Мерлина за то, что отец обучил его окклюменции. Хотя, на самом деле, Теренс просто пытается уберечь когда-то (или даже спустя столько лет) дорогого ему человека от свидетельства стычек и бойни.
Тогда же изобретает заколдованный пергамент-аналогию маггловской электронной почты. Ведет переписку с Фоули втайне от Элоизы. Сталкиваясь с боггартом, видит, как он сам перерезает горло отцу, матери, Элоизе и… своему Рубину – Шарлин. Криком будит спящую Элоизу, но успевает устранить боггарта заклинанием.
Тёмный Лорд назначает его своим «палачом»: Теренс тихо и бесшумно устраняет неугодных Лорду чиновников, богачей и прочих «сливок общества». В предыдущий раз убивал одного из заключенных Азкабана. На выходе почти попался дементорам, в голове замелькала череда убийств разных людей. Успел вовремя сбежать.
Два года назад ему начинают сниться кошмары.
Из анкеты мисс Фоули
Однажды, я слишком долго возилась с памятью одного парня на Лайм-стрит, не заметив оповещающие сигналы. Раздались хлопки трансгрессии, и я поняла, что попала как раз в кольцо слуг Того-Кто-Мешает-Жить-Всей-Магической-Британии. Один из них направился к нам. Вот тогда у меня началась паника. Пришлось бежать, взяв с собой маггла-мальчика, который вообще ничего не понимал. Когда мы с ним свернули на Лиденхолл-стрит к Северному входу в Л.-Маркет, я поняла, что бежать больше не могу, но так же не имею права бросить тут беззащитного. Мысли ушли в тот момент, когда в проходе появилась тень, человек медленными шагами подходил к нам. Я начала бросать в него Петрификус, Импедимента и Ступефай. Он умелыми движениями отражал любое из моих заклинаний, а после – поразил невербальным Экспеллиармус. И вот я уже абсолютно беспомощна и открыта. Парень рядом со мной непонимающе смотрел и дрожал от страха, а пожиратель подходил ближе и ближе, даже не удосужившись заговорить со мной. Когда я сняла капюшон мантии, чтобы посмотреть ему в глаза, мы опешили оба.
- Руби? – прошептал он, и уже чуть громче добавил, - Мисс Фоули? Что Вы делаете здесь в сопровождении маггла?
- Ты?! – я готова была кричать, но вовремя себя одернула, - А с каких пор мы на Вы?
- Вы не ответили на мой вопрос, мисс. Как неаристократично, - процедил он, - опускаться до уровня падали.
- С каких пор ты с ними?
- Я всегда был с Ними, мисс Фоули, а вы, похоже, оказались предательницей.
- Нет!
А дальше все было как в тумане. Он что-то кричал, я дерзила. Он выходил из себя, дал мне пощечину, и, когда-то любимый мною человек, двумя словами убил ни в чем неповинного маггла, а я даже не смогла защитить этого мальчика. Я помню, как говорила много обидных вещей, он смеялся мне в лицо, потом наложил Силенцио и сказал, что такой я ему нравлюсь больше. Должна отдать себе должное, что ни одной слезинки разочарования из моих глаз не упало до самого прихода авроров. Их аппарировало около десятка, а пожиратель быстро всунул мне в руку записку, бросил мою палочку на пол и скрылся. Потом я ничего не помнила. Авроры рассказали, что отправили меня в Мунго, где мне дали успокоительное, сняли силенцио, а после негодовали, что «неизвестный им пожиратель» сбежал.
Дома я заметила торчащий из кармана мантии небольшой лист бумаги, на котором были выведены ровные буквы: «Через три дня в Хогсмид даже не вздумай соваться, Руби». Текст пропал. В указанное время около двух десятков пожирателей совершили небольшой разгром лавочек магической деревни. А еще через месяц слова на бумаге появились вновь: «В полдень в Гайд-парке», - и я уже знала, что делать.
Недавно я решила сама что-то написать на листе. Взяла перо, окунула в чернильницу, аккуратно вывела пять слов: «Почему ты меня не убил?». Надпись сразу стерлась. Сначала показалось, что не сработает, но через полчаса пришел ответ: «Ты чистокровная, а в мире итак много грязи».
«Почему не стер воспоминания? Я же могу рассказать» - «Не можешь» - «Почему ты так уверен?» - «Ты сама знаешь ответ» - «Почему сдаешь своих? Предатель?» - «Я защищаю тебя» - «Защищай свою семью: жену, дочь. У тебя же есть дети?» - «Еще нет» - «Как поживает Элоиза?» - «Много хочешь знать, Руби». Больше ему не писала, изредка получала записки мест, от которых мне “стоило держаться подальше”. А я цинично отправляла информацию Ордену. Интересно, он знал об этом?
о6. отношения с Вашим персонажем
— Ты никогда не думал, что тебе распланировали всю жизнь? Что мы станем такими, как наши родители?
— Это тёмные мысли!
— Разве мы не вправе выбирать свое счастье?
— Полегче, Сократ. Мы вправе хранить деньги в банке, вправе хранить молчание, но счастье в это меню не входит.
Я помню тот день, когда нас представили друг другу. Лето, когда я переходила на седьмой курс. «Познакомься, Шэр, это Теренс Паркинсон – будущий жених твоей кузины Элоизы». Только лишь полуулыбка, реверанс и взгляд украдкой. В нашей семье были особые правила: жених и невеста не имели права видеться до помолвки, а старшая сестра/мать должны были раз в неделю встречаться с отцом жениха и им самим, в самых ярких красках описывая достоинства будущей невесты. Я всегда смеялась из-за этих правил, и по иронии судьбы «сводницей» выбрали меня. Мы стали много общаться: каждое воскресенье с одиннадцати утра и до пяти вечера я видела тебя в гостиной своего родного дома, хвалила кузину, рассказывала о ней. Всё было так, пока однажды мы не перешли на «ты», пока я не позволила себе «лишний вопрос». Ты улыбнулся тогда впервые, по-настоящему, искренне, не притворяясь важным гостем. И я поняла, что свечусь от счастья – так непозволительно ярко, как не должна с будущим мужем кузины. Мы стали друзьями, ведь не могли разрешить себе больше. Я бы никогда не призналась, что влюблена. Ты бы никогда не допустил мысли о любви, прятался от столь яркого чувства. Мы играли в странные игры, которые были обоим непонятны. Ты никогда не позволял себе больше дружеского объятия за плечи, больше целомудренного поцелуя в висок, пока нас не видят. Мы наслаждались обществом друг друга, нас притягивало магнитом. Где-то проскальзывал намек, где-то жест, где-то улыбка. Нам было хорошо.
— Когда ты вот так улыбаешься, ты похож на бросающего в дрожь Чеширского Кота. Только реального. В чем твой секрет? Если он легален, я тоже хочу.
— Это не вещество, это внутреннее состояние. Слово...
— Дай угадаю... грязное слово?
— ДА.
— «Да» — это грязное слово?
— Само слово и есть «да». Я всему говорю «да». Если есть возможность, я цепляюсь за нее. Нет ничего, что бы я ни попробовал хоть раз.
Я узнавала тебя больше и больше, жила мыслью о тебе, но ты не знал этого, сам же уверенно держался и скрывал все чувства и эмоции (но я же стала дорога тебе, правда?). Мы были только лишь друзьями, да? Я знаю, ты и сейчас солжешь и не скажешь правду. Когда я вернулась в Хогвартс, мы писали друг другу письма, полные какой-то недосказанности.
На Рождество ты впервые увидел её, свою невесту. К своему счастью (и к стыду), я не увидела в твоих глазах и проблеска радости или заинтересованности. А она же, моя кузина, расцвела на глазах. Как тогда вдруг стало обидно за себя, за нее, за тебя.
Что же, это был поистине пышный прием, на котором мои родители сообщили «прекрасную новость»: их единственная дочь скоро будет помолвлена с французским послом, родственником твоей матери. Я ужаснулась, побежала прочь из банкетного зала, даже не заметив, как сзади твой хрустальный бокал с шампанским разлетелся на тысячу осколков. Тогда ты пошел за мной, обвинял в том, что я скрывала тот факт, что меня кому-то обещали (ужасно звучит, не правда ли?). Я стояла в легком шифоном платье и парадной мантии на балконе поместья моей тётушки, не понимая ни слова из того, что ты говорил в тот вечер. «Очнулась» из странной апатии я только тогда, когда ты стал подходить непозволительно близко, когда взял за руку (где-то выше локтя), как развернул к себе, долго смотрел в мои глаза, выдохнул: «Ты мой Рубин, милая моя девочка Руби». А дальше случилось непоправимое. Я падала, падала, падала вниз, туда, в глубину твоих глаз. Над нами пышно цвела омела.
Никто не узнал, никто не понял, куда делась сестра виновницы торжества, куда пропал жених. Я сама не поняла, как получилось, что совсем не невеста бродила с чужим мужчиной по саду чужого поместья. Как получилось, что я смотрела на тебя глазами совсем не друга, а ты убирал снежинки с моих волос. Мы регулярно виделись вплоть до лета вашей свадьбы, но не позволяя «отношениям» выйти за рамки приличий.
- Ты такая доверчивая, Руби, отказалась от теплого местечка во Франции. И ради чего?
- Не ради тебя, не льсти себе.
- Разве ты не поняла, что я просто развлекался?
- Ты себя так утешаешь?
- Мерлин и Моргана, утешаю? Я без пяти минут женат.
- ...
Потом ты ужасно изменился. Мы почти перестали видеться. Писал письма, полные сарказма и издевок. Чем ближе была ваша свадьба, тем больше ты от меня отдалялся, терзая душу и сердце разговорами без смысла, ни о чем. Ты стал сторониться меня, игнорировал. А я не могла понять, в чем причина. Казалось, что ты возненавидел меня и все, что меня касалось. Стал вести себя грубо, дерзко, разбивал и крошил мою веру в лучшее. Я не понимала, что у тебя в голове.
Я не знала и до сих пор не знаю, что на самом деле – страдал от того, что обманываешь меня и свою будущую жену. Тебя ломало и било о скалы, но ты не мог поделиться со мной переживаниями. Предпочел закрыться в себе и оттолкнуть меня, выбросить за борт спасательной шлюпки. Тогда я посчитала, что ты избавился от меня, как от ненужной вещи. Но такой ты человек: посчитал, что так будет лучше. Будет проще, если я тебя возненавижу. А ты перетерпишь. Ты сильный.
А я пусть побьюсь целую неделю мая в истерике, сворачивая это на нервный срыв перед ЖАБА, пусть с головой окунусь в учебу, чтобы доказать, что мне все равно. Пусть навсегда испорчу себе репутацию, разорвав помолвку с родственным тебе французом. Пусть изменюсь раз и навсегда.
– Ты теперь с ними?
– А почему Вы так интересуетесь, мисс?
– Я не могу поверить! Просто не могу поверить. Хотя, как раз таки могу. Ты настолько низок, что теперь будешь убивать людей просто так? Ты настолько погряз в своей ненависти ко мне и к окружающему миру, что…
— Ну, что? Чего умолкла?
— Я презираю тебя!
— Ложь. Ты любишь меня.
— Да как ты смеешь?
— Правда? Помнишь, несколько лет назад ты говорила то же самое, но обо мне. Если так, то скажи мне: «Я тебя ненавижу». Испугалась? Ну, говори.
— Нет.
— Говори.
— Нет.
— Ладно, признайся, скажи «Я люблю тебя».
— Я тебя ненавижу!
Дальнейшую судьбу героев после 1971 года обсудим в ЛС
о7. связь с Вами и требования к игроку
Для начала – гостевая и личные сообщения. Если останетесь надолго – дам скайп или айсикью.
Требований особо нет, только прочувствуйте персонажа и приходите **
о8. разные вдохновляющие штучки
тык
30 Seconds To Mars – Alibi
Skillet – Forgiven
Evanescence – Bring Me To Life
Coldplay – Violet Hill
Poets of the Fall – Carnival of Rust
Florence and The Machine – Never Let Me Go
Sting – Shape of my heart
Reamonn – Sometimes
Sum 41 – Pieces
Skillet – Collide
Молнию метнула глазами:
"Я видела -
с тобой другая.
Ты самый низкий,
ты подлый самый..." -
И пошла,
и пошла,
и пошла, ругая.
Я ученый малый, милая,
громыханья оставьте ваши,
Если молния меня не убила -
то гром мне,
ей-богу, не страшен.
В.Маяковский
Видно, так заведено навеки -
К тридцати годам перебесясь,
Всё сильней, прожженные калеки,
С жизнью мы удерживаем связь.
Милая, мне скоро стукнет тридцать,
И земля милей мне с каждым днем.
Оттого и сердцу стало сниться,
Что горю я розовым огнем.
Коль гореть, так уж гореть сгорая,
И недаром в липовую цветь
Вынул я кольцо у попугая -
Знак того, что вместе нам сгореть.
То кольцо надела мне цыганка.
Сняв с руки, я дал его тебе,
И теперь, когда грустит шарманка,
Не могу не думать, не робеть.
В голове болотный бродит омут,
И на сердце изморозь и мгла:
Может быть, кому-нибудь другому
Ты его со смехом отдала?
С. Есенин
Бьется, бьется сердце часто,
В венах кровь бежит ручьем.
День был прожит не напрасно,
Он работал палачом.
Надевал пеньковый галстук
Он на шеи мертвецов
Под галдежь толпы суровой,
Под балконами дворцов.
Раздирал несчастьем души
Близких тех, кто осужден.
Он не сам, так было нужно —
В этом каждый убежден.
Люди жаждут чьей-то боли,
Даже если просто так
В кабачке случайно пойман
Был какой-нибудь дурак.
И за то, что в ропот пьяный
Был властитель Х включен,
Он, побитый и помятый,
Встал на казнь пред палачом.
Помолившись перед небом,
Удалился в мир иной.
И, хотя знакомым не был,
Палачу он стал родной.
Вряд ли кто-нибудь узнает:
Взгляды всех, кто был убит,
Никогда не забывает,
В сердце бережно хранит.
В.Немов