31.12 - Совсем скоро часы пробьют двенадцать и наступит новый год. Верю, что за новым поворотом вас ожидает чудо. Запасайтесь позитивом, улыбайтесь от всей души и ловите мгновения. Ведь они прекрасны и удивительны. Искристого вам счастья, дорогие аменята. Тепла и отличного настроения. Чудеснейшего года, наполненного неимоверным количеством моментов, от которых на устах еще долго будет играть улыбка :3

тыкни во славу амена

Рейтинг Ролевых Ресурсов - RPG TOP Palantir

admins: Richard & Bells

also полезные ссылки

сюжетприложения к сюжетусписок персонажейпомощь с выбором ролишаблон анкетызанятые внешностиправила проектаакционные персонажиобъявления администрации

активисты аменята-оленята

Вверх страницы

Вниз страницы

AMEN OMEN

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » AMEN OMEN » omnioculars » Detur digniori


Detur digniori

Сообщений 1 страница 6 из 6

1

DETUR DIGNIORI*
Без отчетливых ран и контузий
Ныне всюду страдают без меры
Инвалиды высоких иллюзий,
Погорельцы надежды и веры. [q]

http://sf.uploads.ru/t/hNbw7.jpg
http://sd.uploads.ru/t/p2NR6.gif http://sf.uploads.ru/t/WcQfo.gif

участники Rabastan Lestrange & Glinda Crook (фактически)
место действия: секретное место в Хогсмиде, где проводятся собрания «Purum Sanguinem».

время: 15 мая, послеобеденное время.
погодные условия: ясное небо, дует теплый ветерок, нашептывая летнее настроение.

описание эпизода:  «Purum Sanguinem» проводит обряд инициации, слабым здесь явно не место. Но как бы ни была хрупка с виду Глинда, она собирается одержать еще одну победу, более серьезную, более значимую. Она постарается, и она сможет.


*да будет дано достойнейшему

+1

2

День был вовсе не такой плохой, каким его изначально представлял Рабастан. Накрапывал теплый дождь, было свежо, но не холодно. С утра он насладился черным кофе и Амарантой, а это было приятнейшее из событий. Даже тот факт, что ему придется выбираться из уютной лондонской квартиры, тащиться в министерство, решать там кое-какие вопросы, а после отправляться в Хогсмид, чтобы преподать мелким жаждущим вступить в ряды Темного Лорда очередной урок хорошего тона, не делал его день хуже. Словом, настроение у него было приподнятое, и мужчина собирался насладиться каждой минутой нового дня.
Когда он прибыл в Хогсмид, чудо-студенты уже ожидали его. Как и всегда, темным вечером, они тайком выбрались из своих теплых кроваток и прошли в деревню с помощью одного из тайных ходов Хогвартса.
- Странно, что Дамблдор до сих пор не знает о том, что его ученики сбегают по ночам, - хмыкнул пожиратель, поправляя маску на лице. Для того чтобы не быть узнанным, впрочем, он использовал и дезилюминнационные чары, но придя в ветхую лачугу на окраине Хогсмида, он их незамедлительно снял, представ перед участниками тайного собрания во всей красе. Как и всегда, их было семеро. Как и всегда, каждый из них смотрел на него со скрытой опаской: они, конечно, гордились своим происхождением, влиянием и тем, что смогли стать участниками «пурум сангуинем», но все же вблизи настоящего пожирателя смерти их спесь практически сходила на «нет». Среди них, пожалуй, была только одна девушка, которая явно никогда не боялась Рабастана, во всяком случае, у нее хватало сил не показывать свое волнение. Глинда Лестрейнджу нравилась. И хотя он знал, что она не так чистокровна, каковой выдает себя, он ценил ее целеустремленность. Остальные вряд ли были действительно достойны того, чтобы оказаться в рядах Его приспешников, но пушечное мясо еще никогда не оказывалось лишним в жесткой войне.
Близился конец года; дети становились взрослыми, кое-кто уже достиг совершеннолетия. Война набирала обороты, а Темный Лорд рвал и метал оттого, что инквизиторы выкашивают всех подряд волшебников. Ему не нравилось, что маги оказываются бессильны перед горсткой самодуров, которые возомнили, что они могут вершить чужие судьбы («Какая ирония, что это именно Он так думает», - хмыкнул тогда Рабастан, хоть и мысленно, но слишком громко, так что и получил в отместку задание снова нянчиться с детишками). Словом, обстановка накалялась, нужны были новые вливания. Темный Лорд привлекал на свою сторону страшных существ, начиная от оборотней и заканчивая великанами, но основным ресурсом в борьбе все равно оставались талантливые и безжалостные волшебники. Поэтому нынешняя встреча была не просто очередным занятием, в котором они помучают какое-нибудь животное. Сегодня пришло время отработать навыки на людях. И кто сможет сделать это без сожалений, после окончания Хогвартса, в июне, получит заветную татуировку на предплечье. Рабастан скривился от одной мысли об этом: символика Лорда никогда его не вдохновляла, и он никогда не был одержим идеями Лорда так, как Беллатрикс или Рудольфус. Ему просто нравилось мучить людей и быть лучшим, вот и вся риторика.
- И вот мы снова встретились, - усмехнулся Лестрейндж, заходя в помещение, где шушукались студенты. Все были напряжены и, кажется, понимали, что время диктует свои правила. Лачуга была скрыта защитными заклинаниями, а потому они не боялись, что их кто-то увидит, боялись они только самого пожирателя. Рабастан же редко проявлял враждебность, но все же было в его добром отношении что-то коварное, некое второе дно, до которого дети докапывались лишь тогда, когда проявляли слабость. Он, впрочем, никогда не оскорблял их. Но если кто-то не мог применить круциатус на собаке, ощущал заклинание на собственной шкуре – и после этого трудностей не возникало.
- Хватит вам заниматься ерундой, - почти пропел Рабастан, обходя кучку детей по кругу, - пришло время настоящих действий. Каждый из вас сегодня отправится в деревню. И каждый из вас применит одно из непростительных, на ваш выбор. Сегодня у нас настоящая практика и веселье, малыши.
Лестрейндж всматривался в лица и заранее чувствовал разочарование. Конечно, они все выберут имериус. Конечно, они забудут замаскироваться, выдадут себя. Конечно, никто из них не станет никого пытать и никто не выпустит зеленый луч… Но сегодня испытание их возможностей, испытание скрытое, а одного «империо» для его прохождения мало…
- Ну, кто первый пойдет на дело? – сардонически вопросил Лестрейндж, впрочем, прикидывая, кто бы мог отважиться на подобное.

+1

3

***
Я не могу собраться с мыслями, которые то и дело уносят меня в Хогсмид. О нет, я не мечтаю о том, чтобы скорее побывать в этих лавках "Зонко" или "Сладкое королевство", точно не мечтаю о сливочном пиве или тыквенном пироге, не думаю о том, как весело можно провести время в этой деревушке, бегая по его улицам и громко смеясь, ибо никогда не любила шататься без дела. Отставим в сторону развлечения, уберем глупости со сладостями и волшебными приколами, станем серьезными, глубокомысленными и оставим лишь то, что скрыто под маской, завуалированно, покрыто тайной, мраком. То, что вряд ли доступно всем и каждому, то, что лишь может находиться под замком в сознании и ни в коем случае не вертеться на языке. Иначе все потеряет смысл, иначе лавочку придется прикрыть.

Признаться честно, я не хочу, чтобы эта самая лавочка свернула свою деятельность. Я значительно выросла в своих способностях с тех пор, научилась контролировать себя, бить точно в цель. Я научилась многому, и я справляюсь с самими сложными заданиями, что дает нам этот человек в маске. Всегда слишком любезный, хотя я бы назвала это насмешливостью. Меня порой тошнит от его слов, а несправедливость комом встает в горле. Я способная, я умная, я могу быть полезной, и не нужна мне его любезность. Вот те остальные пупсики, что ходят со мной в Хогсмид на эти наши тайные посиделки, действительно нуждаются в няньках.

Я слышу, как профессор начинает собирать пергаменты с самостоятельной работой. Я протягиваю ей свой, толком не успев проверить, и встаю с места. Последний урок, а это значит можно спокойно отдохнуть, набраться сил и собраться с мыслями. Сегодня я опять должна быть лучшей. Сегодня я опять хочу доказать этому мистеру Икс, что стою всех остальных ребят, что состоят в "пурум". Хотя, признаться, мне каждый раз тревожно. Тревожно за то, что я не чистокровная. И я боюсь только этого. Унижения.

***

Тускло и пахнет сыростью. Это место отталкивает, но мне оно стало родным. Странное понятие о родном, я это и сама знаю. Но именно здесь я чувствую себя в своей тарелке. Я часть грандиозного спектакля, я кукла, которая подает надежды. И я вижу это в глазницах маски, которая прикрывает его лицо. Легко ли быть хорошим актером? Думаю, что нет. Для этого стоит родиться. Кукловод с плохим материалом мало, кого может привлечь, что говорить о выгоде. Я прекрасно это понимаю и мне ни капельки не обидно. Напротив, я ценю такой шанс, который приближает меня к цели. Я хочу чувствовать себя борцом, хочу чувствовать себя сильнее, а те остальные  ребята создают неплохой фон для сравнения.

Напыщенные идиоты. Я им завидую. Будь у меня то, что есть у них, я бы уже добилась гораздо больших высот, нежели сейчас, а они даже не чешутся. Им ничего не надо, им некуда торопиться, они не бояться остаться ни с чем. А зачем им это? Я фыркаю в ответ на какое-то едкое замечание со стороны богатенького обалдуя. Сейчас не время вступать в перепалки. Нужно беречь силы и кидать их на продвижение вперед, а не на агрессию. К тому же, я прекрасно вижу черту между нашими и теми другими, которых нас учат морально и физически уничтожать.

Я слышу шаги и вскидываю подбородок выше. Странная реакция, если учесть, что все остальные делают с точностью наоборот. Он обходит нас, а я лишь стараюсь не дышать, когда он рядом. Мне отчего-то кажется, что в противном случае он заметит, что я не настолько тверда, как может показаться со стороны. Он не пугает меня, а скорее интересует. Загадки и тайны я люблю, даже слишком, а эта его маска таит в себе множество секретов. Кто вы? Кукловод или такая же кукла, как и все мы здесь? Конечно, кукла. Высокопоставленная, но кукла.

Я слышу каждое слов, и мне становится не по себе. Сомнения. Я готова хлестнуть себя по щеке, чтобы прийти в себя. Непростительные на людях. На настоящих людях. Точнее, конечно, волшебников и волшебниц, но от этого суть не меняется. До этого были только животные, стонущие, корчащиеся от боли, вгрызающиеся сами себе в лапы. И я мучила их, заставляла делать страшные вещи, в конце концов, оправдывая себя тем, что в маггловском мире с животными делают, что похуже. А теперь нас просят выйти на улицу и сделать тоже самое с людьми. Так в чем же разница между собакой и человеком, Глинда? Мечусь взглядом от пола до потолка, желая зацепиться хоть на чем-то, чтобы перестать думать о возможных последствиях. А затем озарение. Ликование. И я успокаиваюсь. Конечно, я справлюсь, конечно. Он требует от нас помучить мирных жителей, он это получит, ибо давно у меня чешутся руки на этого дядьку из "Трех метел", который пролил на меня целый бокал сливочного пива. Настало время расплаты.

Тишина в затхлой комнате. И он смотрит на нас, а я прикидываю варианты и повторяю теорию. Куда без этого? Я полностью прихожу в себя, расставив все приоритеты. Я улыбаюсь, наверное даже слишком широко для такого случая. Я ведь намереваюсь не на свидание идти, а вроде как мучить или даже...убивать? Я перевожу взгляд на человека в маске. Уверена, сейчас под ней сияет ухмылка, но я постараюсь стереть ее, пусть даже она всего лишь плод моего воображения. На его вопрос не следует ответа, все уставились в пол, все еще переваривая информацию. Но я для себя уже все решила. Делаю шаг вперед, назад путь отрезан.

- Я хочу попробовать, - голос ни разу не дрогнул, что радует, и я лишь больше набираюсь решимости, что очень кстати. Чувствую взгляд мистера Икс на себе, он тяжелый, и мне хочется стряхнуть его с себя и разорвать этот зрительный контакт, но это была бы ошибка. Я должна быть сильной. - Я могу выбрать любую жертву? Или же припасены какие-то особые личности? - слышу тяжелое дыхание шестерки за своей спиной и готова расхохотаться. Достаю палочку из кармана мантии, мои руки не дрожат, потому что еще не время. - И кстати, как вы узнаете, что я сделала это? - вскидываю брови, заранее зная ответ.

+1

4

Рабастан смотрит на этих испуганных детей и ему становится скучно. Вот они, вырвавшиеся на свободу; вот они, целый год приходившие в эту лачугу, чтобы узнать тайные знания черной магии. И теперь они всего лишь трусят, всего лишь дети, которые испугались того, что делают. Но дети жестоки; и Рабастан предвкушает, что сейчас кто-то из них поднимет голову и скажет заветное «я хочу». Но дети ведомы; и когда кто-то один рискнет, другие захотят последовать примеру. Темному Лорду нужно пушечное мясо. Темному Лорду нужны верные приспешники, которые ничего не боятся. Один будут бахвалиться и погибнут, другие пробьются и станут теми, кто изменит это прогнившее насквозь общество.
Впрочем, что Лестрейнджу до общества, если перед ним сейчас юные испорченные души, которые боятся сделать последний шаг.
- Правда? – Рабастан усмехается, подходит ближе к Глинде и цепко обнимает ладонью ее подбородок, заставляя ее посмотреть на себя без возможности убежать взглядом. – Поувереннее.
Голос ее не дрогнул, да и взгляд она не отвела, но Рабастан нутром чувствует ее напряжение и сомнения, которые, впрочем, постепенно уходят из этой юной души. О, скоро она будет непоправимо искалечена, а пока – можно наслаждаться зрелищем.
- Разве же мы выбираем любых жертв? – саркастически произнес Лестрейндж и легонько похлопал девчушку по щеке, после отступив от нее. Продолжая говорить, оглядывал собравшихся студентов Хогвартса. Заносчивые, высокомерные, кичащиеся своим происхождением. Теперь только пара человек осмеливалась смотреть на него – того, чье имя они даже не знали. Рабастан на мгновение задумался о том, что ни у него, ни у Рудольфуса, ни у Беллатрикс никогда не было вопроса о том, действовать или нет. Действовать всегда, действовать точно, ничего не бояться.
- Мисс Крук, не заставляйте меня думать, что вы забыли то, чему я учил вас. Но впрочем, я понимаю ваш вопрос. Выбирайте того, кого ненавидите. Кто обидел вас. Кто посмел вас унизить. Это будет ваш первая жертва, а первая жертва должна быть пропитана ненавистью и презрением. Иначе у вас ничего не получится. С песиками ведь не получалось, - в конце добавляет ехидно.
Конечно, на собаках получалось почти у всех. Мучить животных им было даже легко. Чтобы пытать пса его не нужно ненавидеть, достаточно представить и воплотить в жизнь. Но люди – совсем другое дело. Да и ни одну собаку они так и не убили; а после того, как дети покидали сообщение, Рабастан излечивал подопытных и стирал им память. Животные не виноваты, что люди жестоки, верно? Животные лучше людей.
Рабастану нравилось дразнить гордячку Крук.
Рабастану нравилось это почти также, как слышать, как ломаются чужие кости.
Рабастану нравилось, что она не боится задавать вопросы.
- Я пойду с вами. Вы, конечно, не будете меня видеть. Но и вас видеть не должны. Впрочем, вам ведь не нужно объяснять основы, верно? – Лестрейндж достал свою волшебную палочку, чтобы снова наложить защитные чары. Никто не должен видеть пожирателя. Сегодня звездный час старшеклассников, которые решили, что они могут забирать чужие жизни.
- Остальные останутся здесь. Будете смотреть издалека. Будете слышать, что происходит. Или догадываться.
Коленки будут трястись, руки вспотеют, сердце будет стучать как бешеное. Будет страшно ж д а т ь. будет страшно облажаться. Будет страшно сбежать, будет страшно остаться.
Рабастан открывает дверь лачуги и пропускает Глинду вперед.
- Капюшон, - машинально напоминает он, а после обращается к оставшимся, - вы оставайтесь здесь, если не хотите быть найденными или стать подопытными. Ждите своего звездного часа.
Хмыкнул.
- И где же твоя жертва, Глинда? Ведь идея уже есть.

+1

5

Чувствую, как внизу живота неприятно потягивает. От его прикосновения стало еще хуже, и я, если честно, сделала над собой огромное усилие, чтобы резко в раздражении не дернуться. Он насмехается, он смеется, опять любезно, даже нежно, старается быть отцом добродетели, а, вместе с тем, это такая же маска, что надета на его лицо. Скрывает суть, маскирует личность. Но человеческая душа становится осязаемой, когда не видишь лица ее обладателя. Взгляд сосредотачивается на том, что внутри. А внутри у этого человека болото, на поверхности которого плавают красивые кувшинки сделанного им выбора. Хотелось бы мне копнуть глубже, сдернуть маску. Нет, не с его лица, мне не интересно, что он за человек, мне интересно, что он за л и ч н о с т ь.

Задает саркастичный вопрос, который тут же переходит в разряд риторических. Так значит я могу выбрать любого. Любого полукровного волшебника, конечно, да, думаю, только такие и водятся в Хогсмиде, в этой деревне. Полукровки и предатели крови, вот и весь ассортимент. Почему они не прячутся? Почему не стыдятся этого? Я встряхиваю головой, стараясь сосредоточиться на словах куратора. Все, что он может сейчас сказать, может быть важным. Необходимым для того, чтобы сделать это. Уже из принципа сохраняю спокойствие, чтобы эти бараны за спиной поняли, кто я есть. А есть я многое.

Выше подбородок, Мистер Икс опять указал на, как ему кажется, некомпетентность. Серьезно? Неужели про маскировку кто-то может забыть? Кривлю губы в усмешке, показывая этим свое отношение к его неуместным наставлением. Я не маленький ребенок, но этому человеку явно доставляет удовольствие издеваться именно надо мной. Что же, думаю, от этого есть толк, ведь я...злюсь? И почему нельзя применить непростительное на нем. Но я в ужасе тут же стираю эту спонтанное соображение, от всей души надеясь, что этот волшебник не умеет читать мысли, иначе корчиться мне от боли, покуда смерть не скрепит со мной свой страшный договор.

Расклад был мне ясен. Картинка уже полностью собралась в мозгу из тысячи пазлов, и я вполне готова к тому страшному делу, на которое меня толкают. Теоретически готова. На деле же, думаю, все обстоит намного печальнее, хватает только слышать эти наигранно-вежливые нотки в голосе человека под маской, сдерживаясь от порыва нагрубить ему. Волнение мое перестает в ярость, сдерживаемое лишь моим глубоким уважением к силе и умению владеть темной магией. К тому же, я в этом уверена, наш куратор далеко не полукровный волшебник, что ставит его в моих глазах еще на одну ступень выше.

Я слышу последние его слова сквозь пелену мыслей, медленно направляясь к выходу, прекрасно зная, что сейчас у меня действительно всякая надежда на бегство пропала, хотя я никогда бы этого не сделала. Я не трусливая и привыкла идти до конца. Я Глинда Крук, и я должна показать всем и, в первую очередь, этому пожирателю, что сейчас идет позади меня, все также вкрадчиво ступая по скрипучим половицам, кто такая я и чего я стою. И каким способом, Глинда? Использовав одно из непростительных на ничем неповинном человеке? А что мне еще остается? Это единственный путь, и я пройду по нему.

У самый двери я останавливаюсь. Конечные его слова, обращенные тем шестерым, что остаются в комнате "ждать своего звездного часа", тяжело повисают в воздухе, и я, сделав глубокий вдох, на выдохе произношу заклинание защиты, но перед этим, подстраховавшись на всякий случай, изменила себе внешность, поблагодарив мысленно все на свете за то, что мне дана такая полезная способность. Последний штрих - капюшон. Теперь я готова к преступлению, теперь я должна это сделать. Гордо, хотя для этого еще рано, улыбаюсь вопросу пожирателя на тему того, кто станет моей жертвой.  Да, такой человек уже есть.

- Сэр, не знаю, как вас там, да и, думаю, вряд ли вы мне это скажите, я уже решила, кого сегодня сделаю несчастным. Часто я вижу, как он ходит по вечерам один, когда я иду обратно в Хогвартс после занятий здесь. Бывают люди, которые просто априори бесят, понимаете? - да, Глинда, душевный разговор с пожирателем - это то, что сейчас нужно, продолжай в том же духе. - Ну так вот, это один из таких людей. Ну и к тому же, он как-то раз обрызгал меня помоями из паба. Или это был не он? - я хмурюсь, силясь вспомнить, кто же нанес мне такую смертельную обиду, пока мы идем к месту, где по моим наблюдениям должен ходить этот бедняга. И точно, только я завернула за очередной поворот, я уже увидела знакомую лысину, блестящую в лучах холодной луны.

Я резко останавливаюсь. Я знаю, что нельзя в таком деле медлить, а возненавидеть кого-то для меня - раз плюнуть, но все равно хочу перевести дух. Возле себя я уже не чувствую присутствие пожирателя, хотя затылком ощущаю его скучающий взгляд. И ненависть моя, увы, направлена не на человека, которому предстоит испытать ее на себе, а на того, кого скрывает мрак. Он не верит в меня, он лишь ждет зрелища, еще одного доказательства никчемности.

- Знайте, сэр, что ваша скука не оправдана, - делаю шаг вперед. Вперед навстречу боли и ужасу.

+1

6

Рабастану всегда было и интересно, и скучно наблюдать за юными студентами, которые пытались пробиться в ряды пожирателей смерти. Прежде всего, потому что для него это было скорее наказанием, чем почестью, а чем это наказание заслужил младший Лестрейндж не понимал. Он всегда был одним из лучших цепных псов Темного Лорда, с блеском выполняя каждое задание, наслаждаясь каждой сломанной костью и громким стоном отчаянной боли. Конечно, Рабастан знал свое дело, но он не был ни прирожденным учителем, ни большим любителем детей. Впрочем, он также был здравомыслящим (во всяком случае, куда хладнокровнее, чем та же Беллатрикс) и это-то и могло стать причиной того, что именно Стэну доверили натаскивать учеников Хогвартса. Рабастан, тем не менее, все равно считал это ссылкой.
Что до самих студентов, которые теперь провожали его и Глинду испуганно-завистливыми взглядами (зависть к смелому просыпается в людях тут же, всего мгновение после проявленной трусости), то они находились здесь по своим причинам. Рабастан не особенно вдавался в глубины детских сердечек, жалобно стучащих в такт тикающим на стене часам, но он прекрасно понимал их возможные мотивы. Все они были прозрачны для него. Правда, мисс Крук была наиболее интересным экземпляром для изучения. Ее амбиции возносились просто до небес, но помимо этого она, кажется, действительно верила в идеи Темного Лорда.
Лестрейндж лишь усмехнулся, заметив ее робость перед тем, как озвучить свое ж е л а н и е  приступить к настоящим действиям. Рвется в бой, маленькая девочка, торопиться сгубить свою душу. Но у тех, кто пытается сгубить свои души они и без того прогнившие.
- Осторожнее на поворотах, - думается Рабастану, когда Глинда позволяет себе неосторожное слово в его адрес. – Очень жаль будет терять такую способную ученицу из-за неучтивости.
Впрочем, Рабастан не из тех, кто убивает лишь потому, что собеседник не знает, как его зовут. Это, в конце концов, преимущество. Это, в конце концов, означает, что собеседник настолько боится, что потерял всякий страх. Это стресс, адреналин и ненависть, а ненависть помогает в применении запретных как ничто другое.
Она думает, задушевные разговоры придадут ей беспечности, только вот это совершенно не так. Стэнни только ухмыляется, легонько подталкивая ее в плечо сзади: невидимым сопровождением он идет за ней, не торопясь.
- Ты ненавидишь не его, кроха, - задумчиво улыбается Рабастан, - но меня тебе не достать. Не сейчас. Может быть, когда-нибудь потом. – замолкает, всматривается в ее спину, не исключая, что вот сейчас она развернется и кинет в него заклинанием. Но все обходится и момент напряжения, когда по коже бегают мурашки предвкушения от возможной боли, проходит. Рабастан почти разочарованно выдыхает, но все же продолжает, улыбаясь, - вон тот, говоришь? Совсем неважно, кто унизил тебя, важно чувство. Держи палочку крепче. Не бойся действовать. Когда ты произнесешь заклинание, весь мир окажется у твоих ног.
Ускоряет шаг, оказываясь слева от Глинды и, хоть она его и не видит, чувствует на себе его любопытный взгляд.
- Чш, не волнуйся. Мне совсем не скучно. Но твоя забота весьма меня умиляет… Но впрочем это уязвленная гордость, - напевает почти что на ухо студентки, через мгновение вновь оказываясь позади нее. Несколько пар глаз напряженно наблюдают за их передвижением, лишь интуитивно понимаю, где находится пожиратель и его маленький стажер; но не отрываясь глядят в темноту, пытаясь ощутить то, что уже через минуту почувствует Глинда. – всего лишь гордость.
Рабастан усмехается и замечает сардонически:
- Гордость это общий порок. А твоя уязвлена. Помнишь, как несло от твоего платьишка, когда этот хмырь облил тебя? А как все смеялись и показывали пальцем? А как от неожиданности ты не могла сразу очистить его заклинанием? – шепчет, приобнимая за плечи, ласково поглаживая, ободряя, - помнишь, верно?
И резко отделяется от нее, вновь со скучающим видом глядит, оценивает, а после и вовсе облокаичвается о стену ближайшего дома, пока мужчина идет навстречу невероятному ужасу и боли.
- Медленно… - припевает едва слышно.
Но Глинда его слышит.
И действует.

+1


Вы здесь » AMEN OMEN » omnioculars » Detur digniori


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно