Кромешную тишину разорвал неистовый вопль железной вороны, которая вот уже десять лет охраняет покой старой каморки, в которой обитали Софи и её сын. Несмотря на то, что было уже достаточно поздно, румынка была одна: темноволосый Даниэль пропадал на опустевших улицах, впрочем, как и обычно.
Софи, до этого старательно корпевшая над выходной мантией для мисс Джонсон, от неожиданности вздрогнула, и острый конец иглы больно уколол безымянный палец, предвещая неладное. Грудь на мгновение сжала вкрадчивая тревога, но девушка бойко отогнала беспокойные мысли, небрежно бросила на стол работу и порывистым движением распахнула дверь. Перед ней стоял тот человек, о котором ей хотелось забыть. В его существовании была выгода. Благодаря его деньгам, Даниэль стал гораздо лучше есть, и Софи теперь могла покупать ему новую одежду ещё до того момента, как она станет неприлично мала. С другой стороны, румынка пошла на сделку с совестью, помогая человеку, о котором она видела столь ужасные видения. Да, это был Грегори Джагсон.
Софи замерла от неожиданности встречи, и в её чуть раскосых карих глазах отразилось искреннее недоумение. Мистер Джагсон всегда предупреждал о своих визитах, и его появление в какой-то момент сбило девушку с толку. Чтобы не быть невежливой, она сделала шаг в сторону, пропуская гостя в комнату и закрывая за ним дверь. Даже будучи крайне неуравновешенной и невоспитанной особой, Энеску прекрасно понимала, что Джагсон - не тот человек, с которым стоит напрасно кичиться. Об этом недвусмысленно говорили её видения, за которые этот ужасный мужчина и перечислял ей на счёт внушительные суммы. В её памяти колыхнулось то, что неоднократно представало пред её затуманенным взором. "Круцио!" - кричал мужчина, направляя палочку на корчащегося на полу незнакомца.  "Круцио!" - кричал он за секунду до того, как человек напротив стремительно падал вниз, извиваясь, и после этого был лишь обезображенным болью телом, всё ещё способным к жизни. И это - лишь самые яркие, самые ужасающие видения, от которых боль сводила все мышцы, словно это София была тем несчастным человеком, который превратился в измождённое муками тело. Она мечтала не видеть этого никогда; не ощущать больше ту злобу, что нарастает в теле Джагсона, когда он подвергает пыткам противника. Но всё это было не в её власти. И она успокаивала себя тем, что эти видения - ничто, вряд ли они чем-то помогут бесчестному человеку, который отчего-то был весьма учтив в обращении с ней.
- Добрый вечер, - чуть запоздало поприветствовала Варвара посетителя и, пройдя  вглубь комнаты, махнула рукой на старый диван, не слишком любезно предлагая мужчине сесть.
- Что за срочное дело? Я не видела больше ничего, иначе я прислала бы к вам сову с просьбой о встрече. Или вы хотите, чтобы я узнала что-то конкретное? - в голосе темноволосой не было и следа усталости, а голос был твёрдым и звучным, словно это не она пару минут назад едва боролась со сном, заставляя себя поработать немного дольше, чтобы успеть с заказом к сроку. Несмотря на это, лицо девушки выдавало отсутствие сил. Она казалась измождённой, а под глазами пролегли тёмные пятна, напоминающие о долгих ночах без сна.
Скрестив на груди руки, невольным жестом желая огородиться от человека, вызывающего страх, румынка выжидающе смотрела на мужчину, надеясь на то, что скоро он покинет её обитель.
Ворона взволнованно хлопала крыльями.

Комнату захватила странная обстановка. В воздухе витало напряжение. Ещё чуть-чуть и начнёт потрескивать. Обитательница квартиры чувствовала, как бегают по её похолодевшей спине мурашки. Ситуацию нагнетала железная птица, которая для окружающих казалась кем-то вроде своеобразного питомца, но Софи-то знала, что это артефакт, предупреждающий об опасности. Однако румынка решила не подавать виду о том, что чует неладное.
Посетитель, всем своим видом излучающий превосходство, был неизменно спокоен и учтив. Элегантно одет. Смотрел, будто пересчитывает по пальцам все мысли, мелькающие в твоей голове. Говорил неспешно, сидел в какой-то особой, сосредоточенной и величавой позе, которая обычно отличает представителей высших слоёв общества, пусть в данном случае это несправедливое разделение велось по чистоте крови. Софи не могла до конца понять, как относится к её происхождению мистер Джагсон, однако он толком ничего не знал о ней, и это весьма успокаивало. Но то, что ей довелось узнать в своих ведениях, явно подсказывало, что этот человек опасен, и с ним стоило бы соблюдать осторожность. Так поступала всегда и София, но прежде она чувствовала себя защищённой: интуиция шептала, что пока этому мужчине нужна её помощь, бояться нечего. А сейчас сердце билось с удвоенной силой, грозя вырваться из грудной клетки.  Что-то было не так, и румынка отчётливо это понимала, хоть и старалась не подавать виду.
Девушка сперва села, но практически сразу поспешила встать, прислонившись плечом к стене. Теперь она смотрела на незваного гостя будто бы свысока, но уверенности ей это не прибавило. В голове мелькнула мысль, что волшебная палочка прячется за поясом, и Энеску сама подивилась так неожиданно возникшей мысли.
- Как хорошо, что эта борьба обошла меня стороной, - темноволосая выдавила из себя улыбку, в которой обозначилось не то сочувствие, не то странная грусть, - я могу попробовать увидеть что-то, если вы захотите, конечно.
Румынка не понимала, что от неё хочет Джагсон прямо сейчас. Обычно все свои желания он обозначал чётко и твёрдо, а сейчас его речь была размытой и не давала прямой задачи. Нервозность, окутавшая Софию, усиливалась. А после вопроса о Даниэле девушка осознала, что её тревога вполне оправдана.
С облегчением Энеску вспомнила, что её сын сейчас шныряет по улицам и придёт, вероятно, ещё нескоро. Если что-то случится, то это не коснётся его. Не успеет.
- Вы заботитесь о моём сыне? - вскинув бровь насмешливо поинтересовалась брюнетка, не сумев сдержать сарказма, - не беспокойтесь, он спит в своей комнате.
Энеску впервые за долгое время лгала, и сейчас она приложила все усилия для того, чтобы её слова прозвучали правдоподобно. Свои слова она сопроводила быстрым взглядом на небольшую дверь, ведущую в крохотную комнатку, где обычно спал Даниэл. После этого она с малой долей облегчения заметила, что её ответ подозрений не вызвал. Если бы её ложь раскрылась, это бы только обострило ситуацию. А Варвара пока ещё хотела жить, должна была - если не для себя, то хотя бы ради своего единственного отпрыска, который тогда останется совсем один и, вероятнее всего, попадёт в детский приют. И это в лучшем случае.
- Так что вы хотите, мистер Джагсон? - София хотела узнать ответ на свой вопрос с того самого момента, как несколько минут назад этот мужчина объявился на её пороге, но так его и не получила.

С каждой секундой обстановка в комнате накалялась всё сильнее и сильнее. Софии казалось, что от напряжения сейчас заболят мышцы, затрещит голова, а волосы, и без того взъерошенные и непослушные, на голове встанут дыбом. Терпеть эту неизвестность, напряжённую до предела, казалось непомерно сложным, и в какой-то момент ведьма уже нащупывала волшебную палочку, желая напасть первой, пользуясь тем, что гость явно не ожидает от неё этого. Однако её остановил тот факт, что она крайне слаба в различных заклинаниях, а этот мужчина, как ей довелось узреть в видениях, был мастером своего дело, и ему ничего не стоило прикончить её безмолвным взмахом волшебной палочки. Девушка, тяжело дыша, выпустила из пальцев палочку, искренне надеясь, что её порывистое движение укроется от глаз сидящего перед ней человека. Как и следовало ожидать, даже если он и заметил её жест, то просто не подал виду.
Такие люди больше всего не нравились Варваре. Скрытные. Невозмутимые. Спокойные. И вместе с тем - себе на уме. Никогда не знаешь, что стоит ждать от таких низких и подлых людей, они готовы напасть незаметно, исподтишка, в самый неожиданный момент. Безжалостной змеёй обвивая кольцами свою жертву и вмиг сдавливая до хруста костей. И хоть Энеску и не знала Джагсона, ей отчего-то казалось, что он относится именно к такому типу людей. Интуиция редко обманывала её, и оттого всё происходящее заставляла её сердце замедлить ход и биться в разы сильнее, до тупой боли.
- Вы же знаете, что я не могу контролировать свои видения. Если бы я должна была что-то увидеть, то, наверняка бы, увидела ещё в тот момент, когда вы вошли. К тому же, я не занимаюсь поиском ответов на точные вопросы, -  набравшись смелости, румынка заговорила в своей обычной манере: уверенно и грубовато, как будто бы с вызовом.
Что и говорить, Энеску была не тем человеком, который умеет лебезить и держать себя в руках. Даже в подобной ситуации, когда прямо перед ней находился тот, кто может в один миг отправить её ничтожную душонку в бесконечное путешествие, она не могла сдерживать своих чувств. ей овладевали страх, раздражение и злость. Этот человек был ей неприятен, и она не желала больше видеть его в своём доме. Она даже подумала о том, чтобы заявить о расторжении их негласного договора. Чёрт с ними, с деньгами. Своего мальчика она сможет обеспечить и сама, но подвергать его такой опасности было недопустимо.
Однако Варваре Софии Энеску было невдомёк, что именно этого и не желал слышать её посетитель. Что именно от этого он желал оградиться, разорвав договор лично, но несколько иным способом. Да, девушка нутром чуяла в госте противника, но ей и в голову не могло прийти, что эти часы могут стать последними в её жизни. Как обычно, она не воспринимала всё это всерьёз. Ей казалось, что непременно случится какое-нибудь чудо, что она будет достаточно сильной, что он передумает, и тогда её жизнь будет в безопасности. И всё это было дико неправильно, но такова была Софи.
И теперь она стояла напротив мужчины, сверля его серьёзным, едва ли не неприязненным взглядом, готовая в любой момент отказаться от этой жуткой связи и выставить его за дверь. Глупая отважная Софи.